Блог

«Это не обувь. Это политический заговор» (Патт Моррисон)

Мюли — обувь на каблуке и без задника. Они символизируют блеск винтажного Голливуда. Вспомните мюли из марабу или отороченные перьями, которые носила белокурая секс-бомба 1930-х годов актриса Джин Харлоу.

На самом деле мюли — это перерождение древнеримских calceus mulleus, церемониальной обуви из красной кожи, которую носили аристократы. Отсутствие задника указывало на то, что ее владелец вел праздную жизнь и может позволить себе не одну пару (в то время обувь была дорогим удовольствием). Так мюли стали обувью для избранных. Их любили при европейских королевских дворах, и они стали очень популярны в XVII веке: модели с длинными квадратными носами шили из шелка или парчи и носили в помещении.

В XVIII веке мюли называли пантуфлями, что по-французски значит тапочки. Их носили и мужчины, и женщины. Франция стала центром моды, и умелые мастера сосредоточились в Париже, чтобы удовлетворять нужды королевского двора в Версале. Роскошные наряды были обязательны, и аристократки соревновались между собой, выбирая все более впечатляющие платья.

Маркиза де Помпадур, любовница Людовика XV, создала во дворцах прелестные будуары, где она отдыхала на кушетке, прислушиваясь к шагам короля на лестнице, соединявшей королевскую спальню с ее апартаментами. В будуаре Помпадур переодевалась из парадного платья в дезабилье, или неглиже. Это был многослойный наряд из свободной ткани нежных оттенков. Писатель того времени Гораций Уолпол называл его «фантастической ночной сорочкой, заколотой булавкой». Подобная «сладкая небрежность в одежде» стала ключом к созданию сексуального и соблазнительного нижнего белья. Чувственность передавали изгиб бедра под муслином, намек на декольте или краешек бархатных мюлей на ножках в кружевных чулках.

В картине Фрагонара «На качелях» (1766) мюли из розового шелка на высоком каблуке являются важной опорой сюжета. Картину заказал барон Сен-Жюльен, казначей французской церкви. На ней показано тайное свидание женщины с любовником. Взлетая высоко на качелях, подталкиваемых ее мужем, дама замечает своего любовника, прячущегося в саду. Она кокетливо сбрасывает с ножки туфельку в его сторону, позволяя любовнику заглянуть к ней под юбки. Мюли превратились в сексуальную женскую обувь и оставались таковыми в течение XX века.

В Эдвардианскую эпоху они сочетались с новым дизайном женского белья, вошедшим в моду вместе с определенной свободой в сексуальных отношениях (при условии, что они были освящены законным браком). Такое белье было своего рода платьем для чувственного удовольствия. Писатель Эмиль Золя, наблюдая за тем, как оно выставлено на манекенах в парижских магазинах, заметил, что «как будто толпа хорошеньких девушек постепенно раздевалась, снимая слой за слоем до атласной наготы кожи».

К 1902 году женщина-журналистка осмелилась написать следующее: «Красивое нижнее белье предназначено не только для беспутства… Теперь даже самым добродетельным из нас позволено носить такое, и это не посчитают подозрительным». Мюли сыграли свою роль в этой эротической мизансцене. Эта обувь вызывает в памяти будуар эпохи рококо с сильным ароматом духов. У мюлей Эдвардианской эпохи тонкая кожаная подошва, каблук «Людовик» и расшитая бисером союзка.

К 1930-м годам мюли были обязаны появиться в голливудских фильмах, если в будуарной сцене участвовала Джин Харлоу. Она была иконой гламура. Появления на публике и рекламные снимки подчеркивали ее сексуальность. Запрет на обнаженное тело, наложенный кодексом Хейза, был ловко обойден: Харлоу появлялась в белом атласном пеньюаре, а ее ступни были почти полностью обнажены, если не считать мюлей на высоких каблуках, украшенных искусственными камнями. Как и у Помпадур, одна туфелька игриво удерживалась лишь на пальцах ног.

Андре Перуджа отлично улавливал нюансы. В то же десятилетие он создал открыто эротичную пару мюлей для французской певицы Мистингетт, чьи легендарные ноги, по слухам, были застрахованы на 1 миллион долларов. Ее мюли предназначались для роковой женщины: зеленые замшевые каблуки, основа с золотыми брызгами, имитирующая змеиную кожу, и опушка из меха оцелота. В 1950-х господствовали мюли «Springolator» от Бет Левами (Beth Levine). Терри де Хевилленд дал им второе рождение в 70-х. В 1992 году мюли снова вернулись. Самые красивые были созданы Маноло Блаником, который считает, что мюли «так же хороши сегодня, как они были хороши для мадам де Помпадур, встающей с постели».

Но не все женщины попали под очарование этого винтажного голливудского стиля. Писательница Патт Моррисон написала:

«Это не обувь. Это политический заговор. Кроме будуара, в них нигде нельзя появиться. Мюли подозрительно похожи на западный вариант бинтования ступней. Это бесполезная обувь для любой женщины, если она не бродит весь день в сшитом по косой атласном платье в ожидании, пока Ее Мужчина вернется домой. Допустим, вы покупаете пару с крупными искусственными камнями. И вдруг выясняется, что в них неудобно водить машину, неудобно подниматься на эскалаторе в ваш офис. И вы начинаете оставаться дома. Конец контактам с внешним миром, конец карьере, конец взрослой жизни».

В 2012 году Prada предложила новые мюли «Rocket», которым как будто придает ускорение язык пламени сзади.

(Из интернета)

Милые леди, надев мюли, в глазах мужчин Вы «потеряете» процентов 30 образования (будьте к этому готовы), зато обретете легкость, манкость и сексапильность. По моему, это лучший вариант обуви для создания романтичного образа и похода на свидание!)